Видимое и действительное

Оказалось, что я упустил замечательную серию автобиографических книг Ричарда Фейнмана («Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!» и «Какое ТЕБЕ дело до того что думают другие?») Книги нашлись в ходе поиска материалов к посту о камере самадхи. Сейчас наслаждаюсь чтением единомышленника, черпаю идеи.

Фейнман подкупает своей любовью к исследованию всего удивительного. Например, кое-кто в комментах меня осудил — мол, нафиг лезть в деривационную камеру, когда есть практики помощнее. У Фейнмана таких вопросов не возникало точно — если это нечто странное, другое, то это обязательно надо попробовать! Осознанные сновидения, гипноз, «телепатия» — он всё это пробовал, хватался руками за возможности. Показательна в этом плане история про приезд гипнотизера в университет — Фейнман сидел в другом конце столовой от ректора, вызывающего добровольцев, но так боялся, что все будут добровольцами, что вскочил и заорал «ЯЯЯЯЯЯЯ». К слову говоря, он оказался единственным добровольцем, а ректор сказал «Я и не сомневался, что вы вызовитесь, мистер Фейнман, но я бы хотел, чтобы поучаствовало ещё несколько человек.

Ещё одна его черта, это любовь к изучению социальных заблуждений. Хочу поделиться с вами цитатой про наделение предпринимателей сверхсилой:

– Какой работой Вы там занимались? – спросил я.
– Я занимался металлизацией пластмасс. Я был одним из молодых сотрудников в лаборатории.
– Как шло дело?
– Довольно хорошо, но у нас были кое-какие трудности.
– Вот как?
– Когда мы только начали разрабатывать процесс, в Нью-Йорке объявилась компания…
– Какая компания в Нью-Йорке? – Она называлась корпорация «Метапласт». Они продвинулись дальше, чем мы.
– Откуда Вы знаете?
– Они все время рекламировали себя в «Модерн пластике», помещая на всю страницу объявления с картинками тех вещей, которые они могли покрывать металлом, и мы поняли, что они ушли далеко вперёд.
– Вы видели какое-нибудь их изделие?
– Нет, но по этой рекламе можно было сказать, что они нас опередили. Наш процесс был довольно хорош, но не было смысла даже пытаться соревноваться с американским процессом вроде того, какой был у них.
– Сколько химиков работало в вашей лаборатории?
– У нас было шесть химиков.
– Как Вы думаете, сколько химиков было у корпорации «Метапласт»?
– О, у них, должно быть, был настоящий химический отдел!
– Не могли бы Вы описать мне, как, на Ваш взгляд, мог бы выглядеть главный химик-исследователь корпорации «Мета-пласт» и как могла работать его лаборатория?
– Насколько представляю себе, у них было 25 или 50 химиков, а у главного химика-исследователя свой собственный кабинет, специальный, со стеклом. Знаете, как показывают в фильмах. Молодые ребята все время заходят с исследовательскими проектами, над которыми они работают, получают у него совет и бегут работать дальше, люди постоянно снуют туда-сюда. При их 25 или 50 химиках, как, черт возьми, можно было с ними конкурировать?
– Вам будет интересно и забавно узнать, что сейчас Вы беседуете с главным химиком-исследователем корпорации «Метапласт», чей штат состоял из одного мойщика бутылок!

Кстати, я писал про подобное несколько лет назад.